Прибывшие в Парканы колонисты уже с первых лет своего поселения ощущали необходимость в грамотных людях из своей среды. Оживленная хозяйственная деятельность требовала состав¬ления различного рода документов, договоров, прошений. Некоторое время наличием языкового барьера объяснялся тот факт, что грамотных украинцев было больше, чем болгар. Константин Загарий, Иван Прусь, Федор Швец, Самуил Чумаченко и другие сами составляли необходимые документы. Среди первых болгарских поселенцев знавших грамоту были единицы, да и то на них сразу же обращало внимание колонистское и уездное начальство и забирало на государственную службу. Среди колонистов-болгар в Парканах выделялся Петко Райков, хорошо владевший русским языком и обученный грамоте. Другой грамотный колонист Николай Делов в 1811 г. был определен в сан священника. Понимая важность обучения, отдельные колонисты давали своим детям домашнее образование. В документах 1820-1830-х годов мелькают характеристики молодого поколения парканцев с примечаниями «грамоте обучен». Дали образование своим сыновьям Р. Вельвич, С. Чумаченко, М. Карниз, С. Братоев, М. Добров. Развитие товарных отношений в деревне, увеличение ее контактов с городом вызвали заинтересованность государства в распространении начального образования на селе. По инициативе Министерства государственных имуществ в 1838 г. был принят царский указ об учреждении в каждом казенном селении приходских училищ для подготовки мальчиков к должности волостных и сельских писарей. Открытие училищ вменялось в обязанность сельским священникам и почетнейшим жителям. Выход в свет указа совпал с переходом Попечительного комитета по делам иностранных поселенцев юга России из ведения Министерства Внутренних Дел в ведение Министерства госимущества. Попечитель¬ный комитет задался целью открыть «народные училища» во всех колониях. К 1842 году были разработаны специальные «Наставления о главных правилах для сельских школ в колониях» . Согласно этим наставлениям дети колонистов должны были обучаться чтению, грамматике, чистописанию, арифметике, Закону Божьему и церковному пению. Школа должна была содержаться на средства колонистов. Учителю сельский приказ платил жалование из общественной казны. В том же 1842 г. Парканская мирская сходка «учинила приговор» об «учреждении сельского училища для обучения детей российской грамоте» . Однако занятия в школе начались лишь в 1844 году. Именно тогда, в августе, архиепископ Херсонский и Таврический Гавриил отдал рапоряжение о назначении парканского священника Якова Делова наставником парканского приходского училища. Сельский приказ определил Я. Делову годовое жалование в 140 руб. Обучение в школе продолжалось в течение года. Если ученик не сдавал выпускного экзамена, то он обязан был повторно пройти курс обучения. Из учеников, показавших отличные успехи, учитель должен был отобрать кандидатов «для определения по времени к должности сельских писарей и учителей...» . Ежедневно занятия начинались и заканчивались небольшими молитвами. Хотя согласно «Наставлению...» посещение школы было делом добровольным, в школе велся строгий учет посещаемости учеников, и за пропущенные по неуважительным причинам дни родители обязаны были платить штраф. В первые годы работы приходского училища парканцы отдавали туда своих детей неохотно. Даже малышам 7-8 лет дома тоже находилась работа. Но решительные меры Попечительного комитета и сельского приказа не замедлили сказаться. 7 июля 1847 года решение сходки «О принуждении колонистов колонии Парканы к отправлению детей в школу» стало решающим поворотом к регулярной посещаемости приходского училища. В 1859 году в Парканах обучалось грамоте 42 ученика . Взыскиваемые регулярно штрафы сельский приказ использовал на нужды школы. В школе поддерживалась строгая дисциплина и допускалось телесное наказание учеников. В школьной докумен¬тации имелась даже специальная тетрадь «записи учеников, подвергшихся телесному наказанию». При всем старании ко¬лонистских чиновников болгарские колонисты всячески противились обучению девочек. В первые годы своей педагогической деятельности молодой священник Яков Делов старательно выполнял свои учительские I обязанности. Но со временем основная должность священнослужителя все больше отвлекала его от школьных занятий. На время своих частых отлучек за небольшую плату отец Яков стал оставлять вместо себя в школе юношей-семинаристов, дьячков, других церковнослужителей, а иногда и совершенно посторонних лиц. Парканцы ревностно следили за тем, куда уходят их взносы за школу. Они были недовольны тем, что священник «нанимал; всегда от себя за ничтожную цену в помощники себе людей, совершенно не понимающих дела обучения детей, чем самым довел общество до крайнего и весьма справедливого негодования» Богобоязненность и уважение к церкви не помешали парканцам вступить в длительный конфликт с отцом Яковом. Смотритель болгарских и немецких колоний Епихин одобрил действия сельского приказа и отметил, что и дальнейшие претензии парканцев к состоянию школьного дела были вполне обоснованными. Дело в том, что по предложению благочинного священника И. Анфинникова Яков Делов передал обучение детей дьячку Парканской церкви Даниилу Попельницкому. Между тем выбор оказался крайне неудачным. Сын священнослужителя, Д. Попельницкий в свое время так и не поступил в духовную семинарию. К своим 30 годам он поменял уже не одно место службы, пока в июне 1852 года не был определен дьячком в Парканскую церковь . Педагогические способности Попельницкого оказались еще ниже, нежели его способности к богослужению. Свое неумение работать в школе парканский дьячок компенсировал необоснованным рукоприкладством, чем вызвал справедливое негодование родителей. «В последнее время, - докладывал смотритель Епихин, - дьячок Попельницкий, - забыв свой сан и долг службы, открыл погреб для продажи виноградного вина несобственного производства, за что и состоит ныне под надзором» . Незадачливый «предпринима¬тель» был наказан не только гражданским судом (крупный денежный штраф), но и судом церковным, что было для него более ощутимым. Попельницкий был лишен звания дьячка и до конца своих дней состоял в должности псаломщика Парканской Святомихайловской церкви. Возмущение Парканского сельского приказа состоянием школь¬ного дела заставило Попечительный комитет пересмотреть свои позиции к организации обучения детей в колониях. Смотритель Епихин в своем рапорте напомнил комитету, что согласно пункту 2 «Наставлений о главных правилах для сельских школ в колониях», сельские общества сами нанимают учителей для сельских училищ и лишь утверждаются Попечительным комитетом. А «вмешательство в это дело духовного ведомства, - продолжал смотритель, - есть для меня обстоятельство совершенно новое». В феврале 1860 года наставником (учителем - Г. А.) парканского сельского училища Попечительным комитетом был назначен бывший семинарист Ефим Чепиговский. Херсонская духовная консистория на этот раз ограничилась лишь рекомендациями и предложением кандидатур, а право решающего голоса в назначении учителей с этих пор оставалось за сельским самоуправлением и Попечительным комитетом. 19-летний Е. Чепиговский учительствовал в Парканах недолго: лишь до конца учебного года, а затем перевелся в свое родное село Малаешты. Уезжая, Чепиговский рекомендовал сельскому приказу на свое место молодого семинариста Хрисанфа Дубневича. Выбор оказался удачным, и скупые на похвалу I парканцы были очень довольны работой нового наставника в 1860-1861 учебном году. «Со временем поступления Дубневича I обучение детей в Парканском сельском училище видимо улучшилось», - замечает Епихин. Но растущий авторитет юного I педагога, видимо, встревожил отца Якова. Он написал несколько докладных в Одессу - в резиденцию Херсонской духовной I консистории, которая отозвала X. Дубневича в свое распоряжение. I Конфликт между наставником школы и парканским священником остался за строками официальных документов. Что явилось поводом для разногласий, мы не знаем, однако сельский приказ и смотритель колоний Епихин заняли сторону X. Дубневича, и «потому удаление его, о коем домогается священник Делов, принесло бы для Парканского сельского училища большую потерю». На время отсутствия Дубневича сельский приказ счел лучшим выходом не передавать школу снова отцу Якову, хотя он этого добивался, a закрыть ее. Ученики были распущены по домам до прибытия Дубневича из Одессы, а здание школы опечатано сельским приказом. Однако Хрисанф Дубневич в Парканы уже не вернулся. Херсонская духовная консистория сообщила Попечительному комитету, что он «уволен от сей должности и на место его определен наставником в Парканское сельское училище уволенный из среднего отделения Херсонской семинарии Павел Головченко» . Как видим, церковь снова заявила о своих претензиях на главенствующую роль в решении кадровых вопросов в школе. Дело : было уже не в педагогических способностях П. Головченко, а в I принципиальном споре: кто кого? После окончания 1861-1862 учебного года сельский приказ отказывается от продления договора с консисторским «протеже» и приглашает в школу, вообще светское I лицо - бендерского мещанина Петра Горбоненко . Своеобразная «дуэль» за умы ' детей между отцом Яковом и колонистами закончилась победой последних. Удивительным образом она предвосхитила процесс тотального конфликта между духовным ведомством и светскими учреждениями всей России, имевший место во второй половине 1860-х годов. П. Горбоненко пробыл наставником в Парканском училище с 1862 по 1864 годы. В 1864-1865 учебном году в училище был приглашен Кирилл Ситницкий . Новый наставник, в отличие от своего предшественника, предпочел поселиться в Парканах и учительствовал здесь ряд лет. 14 июня 1864 года было утверждено Положение о начальных народных училищах. Начальное образование стало заботой местного земства. Главным препятствием в отстранении духовенства от народного образования была нехватка учительских кадров. Но ситуация изменилась, когда в России началось создание учительских семинарий. К 1880 году их было уже 45 . Министерство просвещения объяснило открытие этих профессиональных учебных заведений «нерадением сельского духовенства к народной школе». В целях повышения интереса к народному образованию российское правительство предприняло ряд шагов, поднимавших авторитет учителя. Еще в 1863 г. учителя народных училищ и лица, окончившие уездные училища, освобождались от телесного наказания. В 1870 г. учителя освобождаются от рекрутской и других натуральных повинностей. В 1877 г. после упразднения Попечительного комитета и отмены колонистского статуса Министерству народного просвещения были переданы болгарские школы Новороссийского края. Учительские кадры для них «ковались» главным образом в Байрамчинской учительской семинарии Аккерманского уезда. В Байрамче среди воспитанников семинарии все чаще встречаются и «крестьянские дети», а также выходцы из болгарских колоний и непосредственно из самой Болгарии. После окончания Байрамчинской учительской семинарии в 1878 году в Терновку и Парканы приехали полные надежд и больших планов Георгий Дачев Куванжиев и Иван Александров Пасат . Скудость документальных сведений о них не дает нам возможности узнать о их вкладе в школьное образование Паркан. Многие годы в селе проработала - сначала помощницей учителя, затем учительницей - Ольга Николаевна Басюлова, женщина с тяжелой судьбой, рано лишившаяся родителей. Круглая сирота, с двенадцати лет она была отдана в приют на воспитание. В 22 года Ольга Басюлова поступает в Одесское духовное училище. После его окончания она приезжает учительствовать в Парканы, приобретает здесь «вторую родину» и душевное успокоение. Постепенно к концу 1880-х годов школа приобретает все те черты, без которых мы сегодня не представляем себе современную школу. Совершенствуется методика преподавания, школа все больше снабжается книгами, наглядными пособиями, мебелью. Для многих читателей, наверное, будет откровением узнать, что уже тогда существовали курсы повышения квалификации учителей. Учителя получали жалование от казны, причем с солидными надбавками за педагогический стаж. Уездное земство предоставляло учителям на время отпуска бесплатные путевки, выплачивало компенсации тем, кто жил на квартирах. Годовое жалование учителя конца XIX века без надбавок составляло 300 рублей, что по тем временам обеспечивало приличное материальное положение. Как же дальше взаимодействовали школа и церковь. Еще несколько раз Синод пытался добиться от российского правительства передачи всех народных училищ духовному ведомству. К середине 1880-х годов вопрос окончательно решился. В 1884 году было разработано новое Положение о церковно-приходских школах, ставших первым начальным звеном образования, доступным для всех детей. В 1889 г. в Парканах была открыта церковно-приходская школа для мальчиков, а в 1892 году - для девочек. Надо отдать должное священнику Ф. Делову, сумевшему убедить большинство парканцев в необходимости обучения девочек. Находилась церковно-приходская школа на месте производственного корпуса нынешней школы-интер¬ната. Хотя церковно-приходские школы (в дальнейшем - ЦПШ) и подчинялись Синоду, но содержались за счет государства и парканского общества. В начале XX века на содержание ЦПШ ежегодно отпускалось: школе для мальчиков: от казны - 780 руб., от села - 380 руб. школе для девочек: от казны - 780 руб., от села - 70 руб. Взаимоотношения земства и церкви принципиально меняются. Теперь уже духовенство для поддержки высокого уровня преподавания приглашает работать в ЦПШ светских лиц. Высокий материальный уровень жизни учителей, приличные условия для работы привели к значительному снижению текучести кадров из сельских школ. К началу XX века в Парканах создаются стабильные учительские коллективы. Более двадцати лет проработал в Парканах Филипп Герасимович Гроза. Впервые его имя встречается в документах еще в 1869 г. Приезжавший с инспекционной проверкой профессор Новороссийского император¬ского университета В. И. Григорович отмечает Ф. Грозу среди лучших учеников Тираспольского уездного училища. С 1 сентября 1880 года пришла в Парканскую земскую школу Екатерина Петровна Бадюл и проработала в селе более 40 лет. На ее женские плечи легли нелегкие испытания военного лихолетья и неспокойных 1920-х годов. С 1908 года пришла работать в Парканскую земскую школу № 1 Мария Антоновна Невинская, а через несколько лет и ее сестра Любовь Антоновна. Их отец, тираспольский мещанин Антон Невинский, несмотря на нужду, всем своим семерым сыновьям и дочерям дал хорошее образование. С 1912 года в Парканской земской школе № 2 стала работать Мария Васильевна Хренова. Все старожилы, с кем удалось побеседовать, с благодарностью вспоминают своих первых учительниц. И так же, как молодое поколение, знают своих учительниц только по имени-отчеству. В конце 1880-х годов в Парканах произошло знаменательное для села событие. Закончил учебу и вернулся на работу в родные Парканы Николай Иванович Митов, первый местный учитель. Николай Иванович ряд лет преподавал в церковно-приходском училище и был первым из парканцев, кто занялся краеведческой работой. По-видимому, к этому его подтолкнула встреча в Парканах с ученым Н. С. Державиным. Занявшись своей родословной, парканский учитель нашел общность корней двух родов, Добровых и Митовых, и стал подписываться двойной фамилией: «Митов, он же и Добров». По стопам отца пошел и сын Н. И. Митова Николай Николаевич, но его учительская деятельность в основном падает на период после 1917 года. Наличие постоянных учительских коллективов сказалось и на качестве преподавания. В свою очередь возросла заинтересованность парканских жителей дать образование своим детям. Но существо¬вавших к 1910 году трех школ - одной земской и двух церковно-приходских (для мальчиков и для девочек) - уже не хватало. 4 сентября 1911 года сельская сходка постановила открыть еще одну земскую школу, построить для нее здание, а также построить новое здание для уже существующей земской школы. На эти нужды парканское общество выделило 6600 рублей и земельные участки. Остальные средства на строительство каменных зданий выделили земство и казна. Первое здание было построено уже к 1 сентябрю 1912 года. Оно находилось на месте нынешнего Дворца культуры. Не затягивали со строительством здания и для второй земской школы. , Она стала работать уже на следующий год и занимала территорию теперешнего детского сада по улице Фрунзе. Строительство новых зданий земских школ совпало с политикой царского правительства, направленной на всеобщий охват населения начальным образованием. Под давлением общественности и в силу экономической целесообразности значительно изменилась система народного образования. Во всех парканских школах, кроме земской № 2, срок обучения составил уже четыре года, в земской школе № 2 - три года. В школах преподавали Закон Божий, церковно-славянское чтение, русский язык, арифметику, русскую историю, географию, природоведение, чистописание, рисование, пение, гимнастику (для девочек - рукоделие) 7. В программе русской истории предусматривались часы для изучения родного края. По данным Тираспольского уездного земства на 15 декабря 1914 года в парканских школах обучалось:
Школа Мальчиков и Девочек земская № 1 90 30
земская № 2 55 8 ЦПШ для мальчиков 159 - ЦПШ для девочек - 108 Начальным образованием были охвачены все дети села. Но отдельные парканцы стремились дать своим детям более высокое образование. До сих пор не удалось выяснить, где учились отец и сын Митовы. Но право преподавания им давали или гимназия, или учительская семинария. Кроме того, в годовом журнале Бендерского высшего начального училища за 1913 г. встречаются фамилии детей парканцев: Иван и Николай Узун, Петр Добров, Михаил Митов . В 1912 г. уездное земство выделило «стипендию крестьянину с. Парканы Доброву на воспитание сына Петра в Бендерском высшем начальном училище» . В отличие от болгарских колоний Бессарабии, в Парканах даже не ставился вопрос о преподавании на родном, болгарском языке. Родственность двух славянских языков помогала ученикам сравнительно легко усваивать материал, но все же языковой барьер в некоторой мере ощущался. Население Паркан в основной своей массе оставалось малограмотным, зная только основы чтения и письма.
