IV. ДИНАМИКА НАСЕЛЕНИЯ ПАРКАН В XIX - НАЧАЛЕ XX ВВ.
Феномен превращения маленькой болгарской колонии в одно из крупнейших сел Тираспольского уезда требует отдельного изучения. В первые годы существования Парканской колонии меньше ее в Херсонской губернии была лишь Ингулка. А к 1916 году Парканы по численности населения среди сел Тираспольского уезда уступали только Плоскому и Слободзее. Такой стремительный рост населения нельзя объяснить лишь естественной прибылью. В течение всего прошлого века в Парканах проходили сложные переселенческие процессы, представляющие для нас определенный интерес. Прежде всего обратимся к некоторым цифрам. Перед нами сведения о росте населения колонии, а затем села Парканы с момента образования колонии. Данные собраны из ревизских сказок, колонистских и церковных ведомостей, документов земских органов власти и переписи населения. Как видим, число семей по ревизским сказкам с 1811 по 1"858 годы оставалось почти неизменным. Это связано с законом о неделимости крестьянских хозяйств без разрешения сельского схода. Отделившийся сын формально по-прежнему оставался в одном хозяйстве с отцом, хотя и проживал уже самостоятельно, имел свою усадьбу. Новый ревизский номер давался лишь в том случае, если новая семья получала 60-десятинный надел (позже - 53 дес). Поэтому более точной является подворная перепись, введенная с 1859 года. Кроме того, в ряде документов учитывалось в основном число колонистов, хотя в Парканах всегда проживали и другие категории населения. Как видим из таблицы, по данным 6-й ревизии 1811 года в Парканах проживало 382 души колонистов обоего пола. В этом же году произведенный в сан священника бывший парканский колонист 32-летний Николай Делов старательно составляет первую в своей жизни формулярную ведомость и записывает в ней, что в приходе числится 447 человек1. К числу прихожан парканский священник приписал и временно живущих в колонии, и казаков карантинной службы. В течение первых трех десятилетий в Парканах шел интенсивный процесс формирования генофонда села. Складывался тот основной костяк семей, который сохранился до сих пор. Все эти годы в колонии происходили частые перемещения, изменялся качественный и национальный состав колонии. Значительно сократилось число украинских семей, прибывших в Парканы в 1804-1806 годах. Побывавший в 1910-1911 годах в Парканах историк и этнограф Н, С. Державин определил следующие направления ассимиляции двух основных народностей в колонии: «В борьбе этнических элементов в антропологическом отношении победителем оказался малоросс; в этнографическом - в области языка, обычаев и поэзии - победил болгарин» . Документальные данные свидетельствуют об ошибочности первого вывода ученого о победе" малоросса «в антропологическом отношении». Уже в 1807 году численный перевес болгар был подавляющим: 17 украинских и 48 болгарских семей. К 1824 году осталось 14 семей украинцев3. И в дальнейшем продолжалось сокращение числа «малороссийских семей». Уехали из Паркан, не выдержав жестких условий Устава колонистов, семьи Никиты и Ивана Томаченко. Катастрофически не везло с мужским потомством Антону Костуренко. Из шестерых детей у него родился лишь один сын Иван, да и тот умер в раннем возрасте. Не имел продолжателя рода по мужской линии и Мирон Гончаренко. Дочери этих двух колонистов, выйдя замуж, разъехались по окрестным городам и селам. Более глубокие корни мог пустить в Парканах Самуил Чумаченко. Но он купил себе дом в Тирасполе и лишь наезжал в село. В колонии остался только старший из сыновей Данила. Вспомнив свое казацкое прошлое, С. Чумаченко двух других сыновей, Павла и Сергея, в 1829 году увозит в Аккерман к полковнику Челобитникову и отдает на службу в формирующееся Дунайское казачье войско . К 1858 году в Парканах осталось 10 семей украинцев, а к концу века - 8 семей потомков первых украинских поселенцев, живущих и поныне: Черниченко, Погорельские, Чумаченко, Кушниренко, Чмиль, Швец, Загарий и Продановы. Вместе со второй партией болгар в Парканы прибыло несколько семей молдаван. Не берусь указывать их точное количество, так как фамилии некоторых колонистов могут быть как болгарскими, так и молдавскими, и даже греческими: Антон Табакарь, Семен Думитратий, Атанас Крийон. Доподлинно известно лишь происхож¬дение рода Мокан. 12 февраля 1824 года Петр Мокан сообщает о себе следующие сведения: «35 лет от роду, веры православной, из молдаван, родился в Турецкой империи и от родителей, тамошних жителей отца Николая и матери Марии Мокановых, тому 12 лет как вышел из Турции (имеется в виду Бессарабия, принадлежавшая Турции - Г. А.) в Россию и водворен в колонии Парканах, где и женился на вдове Зоице» ., Позже побывавший в 1858 году Парканах А. С. Афанасьев-Чужбинский обратил внимание, что «колонисты успешно говорят не только по-болгарски, но и по-малорусски, и по-молдавски» . Неумолимый процесс ассимиляции привел к тому, что многие ныне живущие парканцы с украинскими и молдавскими фамилиями считают себя болгарами, и не подозревая о своих неболгарских корнях. Во время каждой проводившейся регулярно ревизии каждая семья вместе с наделом получала и свой номер, который сохранялся до следующей ревизии. Уже после первой проводившейся в Парканах ревизии 9 семей колонистов не получили номеров. Как правило, это были молодые семьи, отделившиеся от родителей. Кроме них в Парканах постоянно проживали так называемые «турецко-подданные» болгары, не имевшие колонистского статуса. Некоторые из них приезжали на несколько или даже на один сезон для того чтобы поправить свое материальное положение, затем возвращались в Болгарию. Другие прибывали надолго и настойчиво обивали пороги различных инстанций, добиваясь права получить колонистское звание. «Турецко-подданные» болгары брали у парканской общины в наем большие участки земли, строили дома и жили полнокровной жизнью. Попечительный комитет над колонистами юга России пытался взять прибытие временно приезжавших, в колонии болгар под свой контроль. В 1823 г. он принял постановление «строжайше запретить проживательство турецко-подданных в колониях Одесского водво¬рения»7. Однако запретительные меры не мешали отдельным болгарам добиваться разрешения на постоянное место жительства в Парканах. В сентябре 1826 года в колонию в очередной раз заехал Главный попечитель генерал-лейтенант И. Н. Инзов. К нему обратился с просьбой о принятии в колонистское звание «проживающий в колонии турецко-подданный из болгар Дмитрий Нанцов». Добродушный Инзов обещал Д. Нанцову поддержку и предложил ему подать прошение по инстанции. Сопровождавший Инзова смотритель парканского округа Д. И. Парули напомнил генералу о строгой инструкции Попечительного комитета. В июне того же года согласно этой инструкции другому «турецко-поддан-ному» Петру Юманогло было отказано в проживании в Парканах. Несмотря на большой авторитет Инзова, лишь в 1831 году Д. Нанцов получил статус колониста и поселился в Парканах . Впрочем, существовал и другой способ получить колонистское звание. Приехавший из Болгарии «турецко-подданный» Дмитрий Яни в середине 1837 года женился на дочери Неделко Николаева Марии и получил статус колониста как «преемник» своего тестя. Семейно-родовое прозвище Яни «Турчинуви» напоминает о прежнем подданстве их предка. В течение 1808-1822 годов из Паркан по различным причинам отсеялось значительное количество колонистов. В 1810 году выбыл в колонию Кубанка первый болгарский староста Стоян Ников, а Дука Михайлов - в Большой Буялык. В Комрат уехал Параскево Христов. В другие болгарские колонии уезжают Тодор Сербии, Стоян Желев, Панайот Костадинов. Некоторые семьи после окончания русско-турецкой войны 1806-1812 годов вернулись в Болгарию. Еще в конце 1811 года парканский колонист Панайот Иванов отправился на Дунай забрать своих сыновей Антона и Ивана, воевавших в составе Чугуевского уланского полка. В дороге незадачливый путешественник потерял паспорт, был задержан и в марте 1812 года доставлен в Бухарест в штаб Молдавской армии для выяснения личности. Фельдмаршал М. И. Кутузов лично подписал письмо к генерал-губернатору Ришелье с просьбой удостоверить личность П. Иванова . Получив новый паспорт, парканский колонист с сыновьями в колонию не вернулся. На смену выбывшим колонистам в 1830-е годы в Парканы прибыли с семьями Петко Мавродий Грудогло, Дмитрий Дулапчи, Иван Апостолов и Иван Мишинков. Пока не удалось установить, откуда прибыли эти колонисты. Возможно, в потоке переселенцев периода русско-турецкой войны 1828-1829 годов. В 1840-1850-е годы по инициативе Попечительного комитета было организовано добровольное переселение р из ряда старых болгарских и немецких колоний Таврической, Екатеринославскои и Херсонской губерний в Бессарабию, где еще оставались большие запасы свободных земель. Первый болгарский колонист Киро Волков отправляется в Аккерманский уезд. Вслед за ним в колонию Камчик того же уезда в 1847 году переезжает 67-летний Стоян Иванов со своими взрослыми, уже женатыми сыновьями Иваном и Моисеем. Не последнюю роль в решении выехать из Паркан, очевидно сыграла произошедшая в этой семье трагедия. Покончил жизнь самоубийством старший сын Никита, и народная молва винила в этом слишком строгого отца. Стоян Иванов не надолго пережил своего сына, умерев в Камчике в 1853 г. Вместе с С. Ивановым в эту бессарабскую колонию переехали семьи Гаврила Стоянова и Димо Степанова. Но, очевидно, ностальгия по родному селу оказалась сильнее, и уже в 1854 году обе семьи возвращаются обратно . Контакты Паркан с другими колониями Бессарабии и Хер-сонщины, , с близлежащими городами с каждым годом увеличиваются. Дочерей парканских колонистов увозят женихи из Одессы, Кишинева, Овидиополя, Катаржины, Исерлии, ряда других колоний. Впрочем, некоторые женихи остаются в Парканах. Степан Ганевич, Иван Прокопов и Слав Райчев, женившиеся в 1840 году на парканских девушках, прежде чем стать парканцами еще долгое время будут упоминаться в документах как катаржинские колонисты. По ревизии 1858 года лишь один из них, Слав Райчев, получит ревизский номер. Позже, в 1867 году исерлийский колонист Константин Стоиков женится на Евдокии Станилевич и остается в Парканах. Прибытие в колонию новых потенциальных претен¬дентов на землю не очень одобрялось обществом. До сих пор в Парканах сохранилось хлесткое выражение «приведин зет». Но несмотря ни на что, количество смешанных браков в селе росло с каждым годом. Молодые парканцы приводили в дом не только болгарских невест, но и молдаванок, украинок, русских. После окончания неудачной для России Крымской войны сотни болгарских и сербских волонтеров, воевавших в составе русской армии, попросили российского подданства. Они справедливо опасались преследования турецких властей в случае возвращения на родину. Российское правительство пошло бывшим волонтерам навстречу. Большинство из них было размещено по колониям. ? Так, к Парканам в 1857 были приписаны бывшие сербские волонтеры Дмитрий Драгутинович, Иосиф Прусич, Иван Савич, Вучко Петрович, Павел Абрамович и Стоян Петкович. Получение ревизских номеров означало наделение сербов 53-мя десятинами земли. Однако в селе сербы не осели, их дальнейшая судьба неизвестна. Документы лаконично объяснили, что сербы «находятся в безвестной отлучке» . С 1874 года Парканы становятся волостным центром. Растет управленческий аппарат, а с ним и число новых жителей. Заметно увеличилось число учителей, приехавших на работу в Парканы. Согласно церковным документам в 1914 году в селе проживало: духовных лиц 13 мещан 54 крестьян 5143 душ обоего пола. В конце XIX - начале XX веков приток населения в Парканы из других мест заметно уменьшился в связи с нехваткой земли. Правда, были исключительные случаи, когда сельское общество само приглашало семьи на поселение. Колония всегда остро нуждалась в кузнецах. Своими так и не обзавелись. Правда, в 1863 году Михаил Пельтек взял у общины ссуду на покупку кузнечных инструментов, но кузнечное ремесло ему оказалось не под силу. Поэтому сельский приказ пригласил на работу и постоянное место жительства цыганскую семью Ивановых. Когда цыганский кузнец состарился, общество пригласило еще одну семью цыган - Колдарь, чьи потомки здравствуют в селе и поныне. Работали братья Колдарь на совесть, поражая парканцев своим мастерством. И никто из сельчан не возражал, когда приказ предоставил «сельским пролетариям» дом на нынешней улице Садовой и земельный участок. Хотя в село стали прибывать не только болгары, к 1917 году они по-прежнему составляли абсолютное большинство. Традиции многодетных болгарских семей обеспечивали высокий естественный прирост парканского населения. И это несмотря на высокий уровень детской смертности, характерный для всей России. Для сравнения уровней рождаемости и смертности возьмем три обычных года с интервалом около 20 лет. Год Родилось Умерло 1817 22 9 1840 46 14 1867 96 31
Во второй половине XIX века уровень детской смертности заметно сократился, в чем немалая заслуга земских лечебных учреждений. Высоким был уровень смертности среди женщин. Частые роды и тяжесть ведения большого домашнего хозяйства не могли не сказаться на их здоровье. Оставшийся без жены вдовец старался как можно быстрее найти замену хозяйке, без которой дом приходил в запустение. По данным ревизской сказки 1858 года в 206 семьях 22 мужчины были женаты вторично, а трое - даже в третий раз. В среднем муж в семье был на 8-10 лет старше жены, хотя нередки были семьи, где разница в возрасте супругов достигала 15-20 лет. В среднем в каждой болгарской семье было по 4-5 детей, в украинских семьях - не более 3. Известно уважение болгар к старикам. Несмотря на всю тяжесть переселения, многие колонисты привезли с собой и престарелых родителей. В ревизской сказке 1811 года мы встречаем 82-летних Волко Чунжука и Тодора Топала. С Петко Райковым приехала 92-летняя мать Гинка Райкова. Кроме них - 81-летний Семен Салабаш, 72-летние Петко Пельтск и Мино Николаев. Многие парканцы доживали до глубокой старости. До 80-ти лет дожили Стою Тулум и Иван Стоянов, умершие соответственно в 1853 и 1867 г.г. По данным ревизской сказки 1858 года еще в полном здравии находились 75-летнис Иван Петров, Кир^ияк Папазов, Елена Степанова, 74-летний Петр Гинков Обручков. В 1867 году в церковных документах часто мелькает фамилия 78-лстнего Танаса Волкова Чунжука. В роду Радуловых сохранилось предание о бабе Величке, прожившей около 125 лет. Проверить правдивость семейного предания пока не удалось. Последний раз жена Велико (Велю) Радулова Рада Величкова упоминается в документах в 1858 году в возрасте 65 лет. Забегая вперед, отмечу, что нынешние старожилы тщательно ведут учет парканских долгожителей. Историк-самоучка Н. К. Пого¬рельский утверждает, что больше всех в селе прожил Иван Железков, умерший в возрасте 102 лет. Илис Бахчсван прожил 99 лет. Семен Стоянов ("Галет") - 97 лет. Вплоть до 1914 года в Парканах мужчин было всегда больше женщин. Первая мировая война внесла свои коррективы. Впервые за всю историю села соотношение численности полов меняется. По данным Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1916 года в Парканах насчитывалось 2236 мужчин и 2815 женщин. Передо мной паспорта парканцев, выезжавших по различным причинам за пределы колонии. Паспорт - лист гербовой бумаги, вместо фотографии - подробное описание внешности владельца этого документа. Каков же он, «среднестатистический парканец», то есть 1,78 метра. Любознательный читатель, конечно же, поинтересуется, сколько сейчас в Парканах жителей, какова современная демографическая ситуация. Вот некоторые данные: Год Число жителей 1939 7095 1974 11587 1989 10526
Анализ демографических процессов, проходивших в Парканах после 1917г., выходит за хронологические рамки этой книги и еще ждет своего серьезного исследования. Однако даже пред¬варительные итоги показывают,, что уже в предвоенные годы темпы прироста населения резко снизились. Массовые репрессии против так называемых «кулаков», к которым можно было отнести большинство парканцев, в 1920-1923 годах, а затем в период массовой коллективизации 1929-1931 годов, когда проводклась бесчеловечная политика «ликвидации кулачества как класса», не могли не сказаться на генофонде села. Тревожным симптомом является факт превышения уровня смертности над уровнем рождаемости в течение последних 25 лет. На смену многодетным семьям XIX века пришли семьи с одним ребенком. Трое детей в семье в Парканах - это уже большая редкость... Впрочем, повторюсь, серьезный анализ динамики парканского населения после Октябрьской революции еще впереди.
